Джеймс Чейз - Клубок [Западня]
– Пока не знаю. Я все еще думаю.
Она смотрела мне прямо в глаза, и мне пришлось отвести взгляд.
– Ну, пока ты думаешь, у нас не оплачены три счета. Денег у меня нет. – Она бросила счета на стол. – Хозяин гаража не даст нам горючего, пока мы не вернем долг. Если не заплатить за электричество, нам отключат свет. Да и бакалейщик больше не хочет отпускать товар в кредит.
У меня оставалось еще шестьдесят долларов из сотни, полученной от Реи. По крайней мере, я мог заплатить за бакалею и электричество.
– По этим счетам я все улажу, а хозяину гаража придется подождать. У нас много горючего?
– Примерно полбака.
– Будем по возможности пользоваться автобусом.
– Мне завтра надо отдать четыре вазы. Я не могу везти их на автобусе. – В голосе Нины проскочила нотка раздражения.
Ее глаза почернели от злости.
Рассердился и я.
– Я не говорил, что ты не можешь взять машину. Я лишь сказал, что по возможности нам надо пользоваться автобусом.
– Я тебя слышала.
– Вот и отлично.
Нина замялась. Ей хотелось сказать что-то еще, по вместо этого она развернулась и вышла из комнаты.
На душе у меня остался неприятный осадок. Впервые мы вплотную приблизились к ссоре. Из бунгало я направился к автобусной остановке. На оплату счетов ушли сорок пять долларов. В конце недели мне предстояло рассчитаться с Биллом Холденом за аренду кабинки, но к тому времени, при удаче, я надеялся стать богаче на пятьдесят тысяч.
Потом я поехал на пляж, загорал, купался и постоянно поглядывал на часы, с нетерпением ожидая, когда же Одетт появится на ступеньках веранды.
К половине девятого пляж, как обычно, опустел. Я сидел на веранде, волнуясь, словно школьник, пришедший на первое свидание.
Она возникла из темноты в начале десятого. Увидев Одетт, я с гулко бьющимся сердцем вылетел из кресла. Когда девушка поднялась по ступенькам, я схватил ее за руки, потянул на себя.
Она уперлась руками мне в грудь и с силой оттолкнула меня.
– Убери лапы. – От ее голоса веяло могильным холодом. – Если я захочу, чтобы ты обнимал меня, то скажу об этом. – И она прошла в кабинку.
Меня словно окатили ведром ледяной воды. Я чувствовал себя полнейшим ничтожеством. Постояв, я поплелся следом за Одетт и закрыл дверь.
В этот вечер она пришла в брючках зеленовато-голубого цвета и белой плиссированной блузке. Ее черные волосы были забраны белой лентой. Свернувшись калачиком на софе, она выглядела очень соблазнительно.
– Ты слишком торопишься с выводами, – улыбнулась Одетт. – Женщины непостоянны. Вчера ты забавлял меня, сегодня – нет.
Кипя от ярости, я сел, дрожащей рукой зажег сигарету.
– Как хорошо, что я не твой отец, – сказал я. – Слава богу, что я не твой отец.
Одетт хихикнула, глубоко затянулась, выпустила через нос две струйки дыма.
– При чем тут мой отец? Ты злишься, потому что я оказалась не столь доступной, как тебе хотелось бы. Мужчины все одинаковы: глупые и сексуально озабоченные. – Она пригладила волосы и надменно усмехнулась. – Теперь, раз мы поняли друг друга, давай перейдем к Делу.
Как же я ненавидел ее в те минуты!
С трудом мне удалось открыть «дипломат» и достать приготовленный вопросник.
– Я буду задавать вопросы, – едва сдерживаясь, процедил я, – а ты – отвечать.
– Не расстраивайся, – хмыкнула Одетт. – Тебе же хорошо заплатят.
– Заткнись! – рявкнул я. – Оставь при себе эти глупые шуточки. Как вы попали в «Пиратскую хижину»? Опишите комнату, в которой вас держали. Как выглядела женщина, которая приносила вам еду? Видели ли вы на ферме кого-то еще, кроме этой женщины? – И так далее, и так далее.
Ее ответы были кратки и точны. Ни разу она не запнулась и не ошиблась.
Допрос продолжался два часа. Она с честью выдержала его.
Наконец, я сдался.
– Все хорошо. Если ты не отойдешь от этой версии и будешь избегать ловушек, они нас не поймают.
Она улыбнулась:
– Я постараюсь… Гарри.
– Ладно, считаем, что к субботе мы готовы. Я буду в «Пиратской хижине» в четверть десятого. Ты помнишь, что надо делать?
Она слезла с софы.
– Да, я все помню.
Мы посмотрели друг на друга, затем она улыбнулась и шагнула ко мне.
– Бедняжка. Обними меня, если хочешь. Я не возражаю.
Я подождал, пока она подойдет, а затем влепил ей крепкую затрещину. Ее голова дернулась. Тогда я ударил снова.
Она отступила назад, ее лицо зарделось, глаза зло сверкнули.
– Мерзавец! – взвизгнула она. – Я тебе это припомню. Мерзавец!
– Убирайся! – рявкнул я. – Пока я тебя не прибил.
Она двинулась к двери, нарочито виляя бедрами. На пороге она обернулась.
– Как хорошо, что я не твоя жена. Слава Богу, что я не твоя жена. – Она хихикнула и сбежала по ступенькам.
Глава 5
Когда я проснулся в субботу утром, в воздухе чувствовалось приближение дождя. Я нервничал. В голову лезли нехорошие мысли. Меня сдерживали лишь обещанные пятьдесят тысяч.
– Я вернусь поздно, – предупредил я Нину за завтраком. – Сегодня последняя ночь по учету транспорта.
Она озабоченно взглянула на меня.
– Ты собираешься заглянуть к Джону?
– Я заеду к нему в понедельник. Он бы позвонил, если б мог сказать что-нибудь новенькое.
– Ты согласишься на эту работу? – помявшись, спросила она.
– Думаю, что да. Все будет зависеть от того, сколько они будут платить.
– Джон обещал, что жалование будет высоким. – Нина улыбнулась. – Я так рада. Я очень волновалась из-за тебя.
– Я волновался сам, – мягко ответил я. – Вечером я возьму машину. Похоже, пойдет дождь.
– Бензина совсем мало, Гарри.
– Ничего страшного. Я позабочусь об этом.
После завтрака я отправился на пляж. Едва я надел плавки, как на пороге кабинки возник Билл Холден.
– Привет, мистер Барбер. Вы оставляете кабинку еще на неделю?
– Пожалуй, – кивнул я. – Возможно, не на всю неделю, но, по меньшей мере, до вторника.
– Не могли бы вы рассчитаться за эту неделю?
– Я заплачу завтра. Оставил бумажник дома.
– Хорошо, мистер Барбер, завтра так завтра.
Я оглядел серое, затянутое тяжелыми облаками небо.
– Похоже, сейчас хлынет. Успеть бы искупаться до дождя.
Холден уверил меня, что времени мне хватит, но ошибся. Тяжелые капли забарабанили по песку, как только я вышел из моря.
Я устроился на софе с книгой. На пляже никого не было.
Вот и хорошо, подумал я, пусть льет до вечера.
В час дня я съездил в ресторан, съел гамбургер, выпил пива и вернулся в кабинку. Тут же зазвонил телефон.
– Слушаю?
– Все в порядке? – раздался в трубке озабоченный голос Реи.
– С моей стороны – да, – ответил я. – У меня все готово. Остальное зависит от Одетт.
– Вы можете положиться на нее.
– Отлично. Без четверти девять начинаю действовать.
– Я позвоню вам завтра в одиннадцать утра.
– Мне нужны деньги, – заметил я. – Надо оплатить аренду кабинки. Может, вам лучше прийти сюда? Я буду вас ждать.
– Я приду, – коротко ответила она и положила трубку.
До вечера я просидел в кабинке. Дождь не прекращался. Море посерело. Я попытался сосредоточиться на содержании книги, но буквы прыгали у меня перед глазами. Наконец, я поднялся с софы и принялся мерить гостиную шагами, останавливаясь лишь для того, чтобы бросить окурок в пепельницу и зажечь новую сигарету.
В половине девятого я вышел из кабинки и по мокрому песку побежал к «паккарду». Дождь ослабел, но все еще сыпал мелкими каплями. Я поехал к универсаму на Главной улице Палм-Сити. Когда, поставив машину на стоянку, я вошел в магазин, часы показывали сорок три минуты девятого. Я набрал номер Марло.
Трубку сняли после первого звонка.
– Резиденция мистера Марло, – ответил мужской голос с чистым английским произношением. – Простите, с кем я говорю?
– Позовите, пожалуйста, мисс Марло, – попросил я. – Это Джерри Уильямс.
– Одну минуту, мистер Уильямс. Я только узнаю, может ли мисс Марло подойти к телефону.
Я ждал, затаив дыхание.
– Да? – послышался в трубке голос Одетт.
– Нас никто не подслушивает?
– Нет. Все в порядке. Привет. Гарри, – беззаботно защебетала она. – Ты единственный мужчина, который посмел ударить меня. У тебя железный характер.
– Я знаю. Смотри, чтобы этого больше не повторилось. Ты помнишь, что надо делать? Я подъеду к «Пиратской хижине» через двадцать минут. «Паккард» я поставлю в крайнем правом ряду. Платье будет на заднем сиденье. Ты ничего не забыла?
– Все помню.
– Тогда в путь. Я жду. – И я повесил трубку.
До «Пиратской хижины» я добрался за четверть часа. На стоянке было много машин, но мне удалось поставить «паккард» в крайний правый ряд, как я обещал Одетт. К счастью, ресторан не держал на стоянке служителя. В зале кто-то играл на пианино и пел. Сквозь окна я видел, что в баре полно народа.
Я сидел в «паккарде» и ждал, вздрагивая при появлении каждой новой машины. Наконец, в двадцать пять десятого я увидел белую «Т.Р.». Она въехала на стоянку и остановилась в двадцати ярдах от моего «паккарда».
